А в реке твоей отражаются облака,
вместо слёз в глазах - небесное молоко.
Почему наша пауза так отчаянно глубока,
почему меня уносит так далеко?
Я бы рядом был - так долго, как разрешишь,
приезжал в твой город тысячами дорог.
Но сейчас я сижу и не знаю твоей души,
и печаль по тебе невесомая, как перо.
Как мы пили с тобой игристую плазму дней,
как мы спали с тобой на картах морей и рек.
Тихий Дон молчит, и лежат облака на дне.
Наши песни остывают в календаре.
Я любил тебя любовью, больной, как Бог,
изнывающий от нежности по ночам.
Невозможная женщина, дай мне хотя бы боль.
И мне будет, о чем молчать.
И совсем не умеешь фотографировать.
Утро стартует в пять, такого не было никогда,
особенно в августе – месяце переспелом.
Время дегустировать вина и города,
уезжать туда, где женщины и вода,
но я ничего из этого не успел.
Я застрявший между мирами путник, невоплотившийся человек,
просыпаюсь рано, не ведаю, что к чему.
Яблоки падают и катятся по траве,
их наполняет янтарный свет,
только с ним и ходить сквозь тьму.
Где ты, память, сохранявшая до поры
всех, кто был со мной, оставлял в моем сердце часть?
Я не стану до последнего и навзрыд,
не желаю ни сражения, ни игры,
я устал говорить и не получать.
Утро стартует в пять, такого не было сотни лет,
дни должны проходить в молчании и трудах.
Все меняется, и об этом нельзя жалеть.
Яблоки светятся – крупными звездами на столе.
Персеиды, кем-то сорванные в садах.
Слава Богу, слава ветру и кораблю,
слава киндзмараули в моем бокале.
Я сижу на террасе города , я никого из вас не люблю,
как бы вы меня в обратном ни убеждали.
Смотреть, как солнце ложится лицом в траву,
как ярки наряды девушек на аллеях.
Забывать вас - та еще мука, по существу,
но я никого отныне не пожалею.
Какой бесконечно прекрасный идет июль,
какие рассветы, кровь в хрустале востока.
Я знаю, что никого из вас не люблю,
я заплатил - даже не помню сколько.
Но важна ли цена, когда получаешь мир,
открываешь глаза и видишь каждого, кто
не тронут нашей проклятой любовью, не случающейся с людьми,
состоящей из импульсов и нейронов.
Слава Богу, слава ветру и кораблю,
слава свободным снам и грузинским винам.
Небо, ты слышишь, я никого из них не люблю.
Я больше не существую наполовину.
Сообщение отредактировал Lis: 25 августа 2015 - 10:29