1
Spoiler
Василий Якеменко
Василий, вы пропали из поля зрения СМИ, интерес к персоне поубавился. С «Партией Власти» ничего не вышло?
С партией в ближайшее время ничего не будет. Это связано с изменившимся отношением Кремля к проекту «Партии власти». Речь идет не об отсутствии разрешения, а об отсутствии интереса. Специфика России такова, что перемены инициируются сверху. И если бы в 85-ом году Михаил Горбачев не заговорил о перестройке сам и не разрешил говорить другим то, возможно, мы жили бы сейчас в СССР. То же самое, в некотором роде, произошло в 2008 году, когда пришел Дмитрий Анатольевич Медведев и сказал: «Ну все, уже можно говорить. Свобода лучше, чем несвобода. Выходите на площадь, чего засели у печки?». В мае, когда я начинал этот проект, у меня было ощущение интереса к нему со стороны Кремля. Возможно, я принимал желаемое за действительное. И дело не в том, что нужно было искать деньги. Это решаемый вопрос.
Их планировалось брать из частных пожертвований?
Да. Но для того, чтобы собирать частные пожертвования, нужно, чтобы люди, которые дают эти деньги, знали – это угодно Кремлю. Это связано с тем, что многим нужны не перемены вообще, а перемены своего положения.
Знали, что ничего им за это не будет.
Ну, это как минимум. А лучше, конечно, чтобы их имена были потом вписаны куда-нибудь золотыми буквами. И когда стало понятно, что по каким-то причинам Кремлю это все больше не интересно, я известил своих партнеров о произошедших изменениях. И желание партнеров участвовать в проекте немедленно пропало.
А вы не с этими людьми хотели бороться, у которых нужно было бы брать деньги и получать разрешение сверху? Они ведь те же самые «феодалы», против которых вы выступили.
Феодалы – это люди, приватизировавшие все виды ресурсов в Российской Федерации. Бороться с феодалами за понижение стоимости производимой ими власти необходимо, но необходимо и строить, строить человека. Мои расчеты «Партии Власти» предполагали наличие некоторого количество людей, готовых поговорить о достоинстве, о будущем, о строительстве человека с другим пониманием своей роли в жизни страны. Но пока я этого количества не нашел.
По вашей версии, что-то изменится в ближайшее время?
Нет. В ближайшее время не изменится. Это вопрос обретения достоинства.
Раз с партией все будет долго и в ближайшее время ничего не изменится, вы бы сейчас согласились на предложение Кремля вернуться в систему, работать чиновником?
Тоже нет. Я не нахожусь ни к кому в оппозиции, но я бы не вернулся туда. Я не понимаю, в чем система? Каковы ее цели? Вся государственная политика – она сегодня направлена на решение какой задачи?
Социальных проблем?
То есть, на починку лопнувших канализационных труб.
Для многих это главный вопрос.
Вопрос лопнувших труб относится к зоне инфраструктуры. А жизнь состоит не только из вопроса «В каких условиях существует тело человека?», но и «Зачем он и куда?». И если у человека изъять понимание того, зачем он что-то делает, он превращается в животное, им начинают управлять желания. В основном желания других людей. Кстати, многие животные неплохо живут, но существует проблема плохого хозяина и злого охотника.
А разве вопрос «Зачем?» обязательно должен лежать в плоскости государства?
Если государство не отвечает на вопрос «Зачем мы все вместе тут живем?», каждый начинает отвечать на него сам. А не все люди, по разным причинам, могут ответить на подобный вопрос. Кроме того, ультраструктура для каждого, значительно дороже единой ультраструктуры. Поэтому главный вопрос, на который должен ответить Путин и все, кто считает себя элитой, то есть группой готовой нести ответственность за людей более слабых и менее обеспеченных, это вопрос «Куда мы идем»?
Национальная идея?
И да и нет. Нужно просто сказать: «Ребята, если мы сделаем это, то оправдаем свое существование перед собой и миром». Оправдаем в том смысле, что предложим миру свои правила. Ведь мир, пусть пока и не всегда в открытую, говорит нам: «Вы сидите на 1/8 части суши. Владеете таким-то процентом всех мировых запасов. Люди нуждаются. Человечество едино. А что вы делаете? Вы на каком основании всем этим владеете? Что вы такого даете миру? Вы или эксплуатируйте эффективно то, что у вас есть, и продавайте или дайте нам этим заниматься». Глобализация, единая планета, единое человечество — реально существующая повестка. Не можем сформировать свою – будем жить в этой и придется работать, чтобы не быть в глазах всего человечества похожими на собаку на сене. А сейчас, к сожалению, мир именно так видит нас. На вопрос: «Зачем мы миру?» придется дать ответ Путину или кому-то еще. На все остальные вопросы ответы есть. Он уже научился ремонтировать трубы. Не везде, но практически везде. Все, надо забыть об этом и отдать трубы муниципалитетам. Социальными проблемами заниматься проще всего, потому что ими можно заниматься всю жизнь. Путин дал людям деньги и навыки решения бытовых проблем. Он обеспечил безопасность людей. Впервые, может быть за всю историю России, мы так благополучно живем, это его заслуга. Но будущее по формуле «Завтра – это также как сегодня, плюс стиральная машина,» — это не путинский масштаб. Это не историческое действие. Это не задача на ближайшие 12 лет. Я уверен: сейчас Путина выбрали не трубы ремонтировать, с этим мог бы справиться и кто-то другой, а дать ответ на вопрос: «Мы зачем по улицам ходим с утра до вечера? Почему бы нам не лечь в своих квартирах и не помереть, если все равно смерть придет?» Вот на этот вопрос он должен дать ответ. И это главный вопрос.
Мы одна такая страна без ответа? Есть Франция, Великобритания, США.
У них такой вопрос, как ни странно, тоже существует. И у Франции, которая в свое время предложила всему миру красиво жить. И у Америки, которая сказала, что человек может все, но только у них. И все остальные страны, они обладают своей правдой. Своим сводом правил, которые они готовы предлагать другим. Но почему в те страны приезжают люди? Потому что они разделяют эту правду. Они с ней согласны. Они говорят: «Нам ваша правда нравится больше, чем наша. Поэтому мы приезжаем жить к вам».
А почему правда, которая есть у нас, не принимается другими странами? Взять те же недавние предложения России по международному регулированию интернета, которые многими были восприняты в штыки.
А что мы сделали для появления и развития интернета?
Огромное количество русских трудятся в иностранных IT-компаниях.
А почему вы решили, что они еще наши? Что значит «русские»? Только потому, что они когда-то родились в России? Они уже давно не говорят на нашем языке. А когда человек переходит из одного языка в другой, когда он думает на другом языке, он переходит из одной операционной системы в другую. Разные языки, разная культура. У нас можно сказать: «Ты не прав», на английском это уже будет грубость, сказать можно: «Я с тобой не согласен», а в японском культурном мире даже этого сказать нельзя. Ничего кроме языка и культуры одного человека от другого не отличает. Поэтому наш человек, уезжая туда, становится частью их операционной системы, системы, написанной на их языке под их идеологией. И наши люди развивают их идеологию, а не нашу.
Что касается интернета. После того, как американские военные когда-то создали его для своих нужд, они приняли решение бесплатно раздавать населению компьютерные платы, позволяющие пользоваться интернетом. В Америке сделали все, чтобы интернет разошелся по миру. Это их, кто не знает. А потом выходит Россия и говорит «Вы знаете, а ну-ка давайте-ка вы вот там поправьте». Не думаю, что нас будут слушать.
Но полмира не согласилось с этими предложениями, не только США.
Какая разница? А если полмира завтра не согласится с тем, что Сибирь – это наша территория? И приведет нам исчерпывающие доводы, о которых мы говорили?
А могут не согласиться?
В.Я.: Конечно. И обязательно не согласятся.
Так, и сколько нам осталось?
В.Я.: Нисколько. Они уже здесь. Публично, в силу привычки, мы их критикуем, но сокровенной мечтой многих русских людей уже является достижение стандартов американского потребления. Неудержимо желание подражать им во всем, их стилю жизни. В быту это выражается в том, что их товары самые лучшие, их одежда самая прекрасная, их фильмы самые чудесные, их страна самая продвинутая, всё, что они делают – самое хорошее, а всё наше – барахло. И наши деньги, 500 миллиардов долларов (звучит то как) лежат в их банках. И если ты хочешь учить какой-нибудь язык – начни с английского. Все это означает, что они уже здесь. Посмотрите, какая истерика вокруг закона Магнитского. Кажется, какая разница большинству чиновников въедешь или не въедешь ты в Америку? Ан нет, есть разница, и большая!
Чувствуется искренняя обида в голосе. Как вы вообще относитесь к Америке?
Я своего отношения к Штатам никогда не скрывал – это великая страна. Просто чумовая. По сочетанию своей безрассудности, стремлению к новому, тому масштабу задач, который они перед собой ставят. Они вовремя осознали спад мобильности своего населения, нежелания рисковать и переучивали через коммерческие тренинги страну. Имели смелость отменить золотой стандарт доллара. Когда им не хватало нового пространства для развития они строили небоскребы, создавали интернет и Фейсбук. Они создавали рынки под свои товары. Когда первый Рокфеллер начал производить керосин, он раздавал бесплатно керосиновые фонари, чтобы приучать людей покупать керосин для освещения. И я знаю, что раздавая эти фонари, он хотел не только заработать. Он действительно хотел, чтобы людям было светло. Более того, понимая, что общество дало ему эти деньги, он почти половину немедленно возвращал обществу в виде институтов, которые он лично основал и которые являются сегодня ведущими научными и благотворительными центрами США. У них всегда было ощущение, что нужно выходить в новое пространство, а не делить комнатки, когда не хватает места.
Что такое интернет? Это абсолютно новое пространство, новый рынок, его не было. Всем слабакам офф-лайна они дали возможность стать самыми крутыми. Кем были бы Билл Гейтс, Сергей Брин и все остальные без интернета? Никто не знает. А сегодня это люди, которые рассказывают нам каждый день как обстоят дела. Хотим мы того или нет. Что сделал Цукерберг? В этом интернет-пространстве он создал новое пространство. И все они, между прочим, руководствуются не только стремлением заработать. Они решают задачи касающиеся всего человечества. Американцы – это нация с другой культурой осознания себя, своего достоинства, понимания того, что они владеют правдой. Это великая нация. Вот и все мое отношение. Из этого всего, конечно, не следует, что мы хуже. Но мы реагируем, а они проектируют будущее.
Из ваших уст в прошлом был и негатив по отношению к Штатам. Правда, скорее к их международной политике.
Да, потому что ребята настолько сильны, что чувствуют свои безграничные возможности.
И это неправильно?
Конечно, с точки зрения нашей слабости, это неправильно. Но не стоит забывать, что мы, когда могли, вели себя точно также. Когда ты сильный, ты берешь и присваиваешь себе половину Европы, как это сделал Советский Союз после Великой Отечественной Войны. Это было действие того же калибра, которым мы упрекаем Америку сегодня.
Давайте уйдем ненадолго от политики и перейдем к Твиттеру. Сейчас я вас буду цитировать. По поводу того, что в ресторане «платит всегда один». Василий Якеменко считает, что делить счет в ресторане – это позор.
Позор!
А если два студента, и у каждого по 100 рублей в кармане?
Не нужно идти в ресторан. Вообще, принцип очень простой: ресторан и кафе – это место, куда ты идешь с людьми, которые по каким-то причинам тебе интересны и дороги. Чего ходить с теми, кто тебе не интересен или не дорог? Если для тебя это мероприятие важно или люди настолько близки, что ты с ними куда-то идешь – будь готов платить. Люби платить – это нормально. Там же был еще один твит…
Про секс.
Да, с ним то же самое. Если ты ее любишь и у тебя все в порядке – зачем тебе средство предохранения? Если ты ее не любишь и не доверяешь, зачем ты вообще с ней сексом занимаешься?
Нежелательная беременность?
То есть мы предполагаем, что они не хотят иметь больше детей? Или вообще детей?
Пока у них нет возможности.
Возможность есть всегда.
А если каждый живет с мамой и папой, зарабатывают по 20 тысяч рублей?
Вы знаете, когда мы с моей женой поженились и у нас родился ребенок, мы жили с мамой и с папой.
Разве для ребенка не нужно создать лучшие условия?
Ребенок должен быть обеспечен едой, одеждой и верой в то, что он лучший. Растет человек, который чувствует себя непобедимым, всемогущим и бессмертным. И единственное, что должны сделать родители до 10 лет, пока он складывается как личность, сохранить в нем это представление и вырастить победителя.
Подождите, я все-таки про условия. Жить с родителями впятером в двухкомнатной квартире? Это как минимум неудобно.
Многое в жизни неудобно. Часто серьезные и больше задачи не решаются без неудобств. Современная цивилизация кричит о том, что неудобства нужно любой ценой избегать. Может быть, но это не главное.
Но если их можно избежать?
Не производя ребенка. Не развиваясь. Хороший способ избежать неудобств – избежать развития, избежать риска и ответственности. Превратиться в овощ и тогда у вас не будет никаких неудобств. Не будет трудных задач, не нужно будет читать книги, не нужно будет убеждать других людей. Не нужно иметь детей. Это часть «философии». Часть «философии» людей, которые ничего не хотят делать.
Необязательно ждать своей квартиры, необязательно ждать каких-то условий?
Конечно. Это же отговорка. Все родители моего поколения не имели квартир. Мы – поколение, рожденное в съемных квартирах. Чаще всего – в коммуналках. Я не говорю, что это хорошо, я говорю: это – не проблема. Когда человек говорит: «Мне для того, чтобы иметь ребенка, нужна квартира, зарплата и прочее», он говорит: «Я не хочу иметь ребенка».
Почему сегодня так говорят?
Потому что раньше ты, твоя семья и твоя жена – это был целый мир. У многих был девиз и герб. У вас было дело. Лавка или фабрика. У вас была ваша земля. У вас был ваш дом. Вы что-то ценили в прошлом. В том числе своих предков – вы их знали. У вас было представление о том, каким будет мир после вас. И ребенок наследовал это все, создавал у вас представление о том, что все не зря. А поскольку сейчас вам нечего передать, у вас нет ни дела, ни земли, ни дома, ни прошлого, ни будущего, то и ребенок не пойми для чего нужен. А раз мы точно собрались помирать навсегда, значит все все равно, а тогда надо с максимальным удовольствием пожить. Поэтому любая неприятность запрещена. Посмотрите, как реагируют теперь на снегопады в Москве. Сначала делают вид, что их снегопад не касается, выезжают на улицы на машинах, потом стоят в 4-х часовой пробке. Если им сказать, что надо иногда уметь корректировать планы, возмущение будет невероятным.
Я думаю, что этот распад представлений о себе, о том, что правильно и неправильно, очень будет заметен, если сейчас у русского человека спросить: «Кто мы?», «Что сейчас значит Родина?», «Зачем мы миру?». Большинство просто не ответит. А это означает, что никаких нас нет. И России никакой нет, потому что Россия – это ответ на вопрос «Мы кто?» и «Зачем?».
Давайте поговорим про ваше дело. Кафе «Ешь Пирог», которому уже более полугода.
Я считаю, что проблемы в нашей стране происходит от растерянности людей, от непонимания ими, кто они и зачем. Люди не имеют представления о себе, своей роли. Большинство не являются профессионалами своего дела. А оттого нет возможности получать деньги, а не выпрашивать. А без своего дела нет достоинства. С моей точки зрения, достоинство раньше часто возникало от умения, мастерства в чем-то. То, что ты умел лучше других, позволяло тебе создать свой бизнес, свое дело или, по крайней мере, сделать так, чтобы люди приходили к тебе и нуждались в тебе. И от того возникало достоинство – ты начинал принадлежать себе. Сегодня у большинства людей нет достоинства, и они себе не принадлежат. Люди в России всё время ждут, что решит Путин. Оппозиция ждет, что он прислушается к тому, что она говорит. Отъезжающие ученые – что он остановит их, даст им денег. Рабочие – что повысят зарплату. Чиновники – что их повысят. Губернаторы – что они будут так удачно все делать на выборах, что их не уволят. И всем страшно потерять то, что у них есть. Сто сорок миллионов человек (за небольшим исключением) ждут, пока Владимир Владимирович что-нибудь сделает. С моей точки зрения, эта ситуация катастрофична. Просто потому, что Путин не сможет работать и принимать решения за 140 миллионов человек. И я решил, что буду одним из тех, кто ничего от страны не ждет. Я освою независимое ни от кого дело и буду мастером. Дело позволит мне помогать другим людям – обеспечивать себя и содержать страну. То есть, для меня владение этой пирожковой, а потом, возможно, сетью – воплощение представления о главной задаче поколения – научиться содержать свою страну. А сегодня страна содержит нас. Потому что когда вы получаете контракт от государства, или вы учитель в школе, или вы какой-то очень продвинутый предприниматель, который выбил кредит, или главный редактор независимой радиостанции, вас все равно финансирует государство. А кто платит, тот имеет право требовать. А я больше не хочу, чтобы с меня кто-то требовал. Мне 40 лет, я хочу сам с себя требовать. Вот что такое пирожковая.
То есть, будете развивать?
Она будет постепенно развиваться в соответствии с вопросами экономической целесообразности и нужности людям. Ведь сегодня людям не нужны пироги. В современном мире человеку нужно, чтобы пирог был не только пирог, а чтобы ты мог самореализоваться за счет пирога, сфотографировать его, например, и выложить в Инстаграм. Ты покупаешь впечатление и принадлежность себя к чему-то большему, чем ты. Не пирог, не машину, не одежду. На данном этапе мне нужно ответить на вопрос, как сделать так, чтобы человек, покупая пирог, покупал нечто большее.
Сейчас пирогами будете заниматься? И все?
И читать.
А что, кстати, людям можно почитать? Что впечатлило в последнее время?
Эрик Берн – «Люди, которые играют в игры». И очень понравилась книга Мортимера Адлера – «Как читать книги». Эти две книги за последнее время, наверное, произвели на меня самое большое впечатление из всего того, что я прочитал. Потому что они обе о том, что другая жизнь возможна. Видно, что писали люди, которые хотели, чтобы мир был добрее и лучше. Которые очень много сделали, чтобы было так.
Василий, вы пропали из поля зрения СМИ, интерес к персоне поубавился. С «Партией Власти» ничего не вышло?
С партией в ближайшее время ничего не будет. Это связано с изменившимся отношением Кремля к проекту «Партии власти». Речь идет не об отсутствии разрешения, а об отсутствии интереса. Специфика России такова, что перемены инициируются сверху. И если бы в 85-ом году Михаил Горбачев не заговорил о перестройке сам и не разрешил говорить другим то, возможно, мы жили бы сейчас в СССР. То же самое, в некотором роде, произошло в 2008 году, когда пришел Дмитрий Анатольевич Медведев и сказал: «Ну все, уже можно говорить. Свобода лучше, чем несвобода. Выходите на площадь, чего засели у печки?». В мае, когда я начинал этот проект, у меня было ощущение интереса к нему со стороны Кремля. Возможно, я принимал желаемое за действительное. И дело не в том, что нужно было искать деньги. Это решаемый вопрос.
Их планировалось брать из частных пожертвований?
Да. Но для того, чтобы собирать частные пожертвования, нужно, чтобы люди, которые дают эти деньги, знали – это угодно Кремлю. Это связано с тем, что многим нужны не перемены вообще, а перемены своего положения.
Знали, что ничего им за это не будет.
Ну, это как минимум. А лучше, конечно, чтобы их имена были потом вписаны куда-нибудь золотыми буквами. И когда стало понятно, что по каким-то причинам Кремлю это все больше не интересно, я известил своих партнеров о произошедших изменениях. И желание партнеров участвовать в проекте немедленно пропало.
А вы не с этими людьми хотели бороться, у которых нужно было бы брать деньги и получать разрешение сверху? Они ведь те же самые «феодалы», против которых вы выступили.
Феодалы – это люди, приватизировавшие все виды ресурсов в Российской Федерации. Бороться с феодалами за понижение стоимости производимой ими власти необходимо, но необходимо и строить, строить человека. Мои расчеты «Партии Власти» предполагали наличие некоторого количество людей, готовых поговорить о достоинстве, о будущем, о строительстве человека с другим пониманием своей роли в жизни страны. Но пока я этого количества не нашел.
По вашей версии, что-то изменится в ближайшее время?
Нет. В ближайшее время не изменится. Это вопрос обретения достоинства.
Раз с партией все будет долго и в ближайшее время ничего не изменится, вы бы сейчас согласились на предложение Кремля вернуться в систему, работать чиновником?
Тоже нет. Я не нахожусь ни к кому в оппозиции, но я бы не вернулся туда. Я не понимаю, в чем система? Каковы ее цели? Вся государственная политика – она сегодня направлена на решение какой задачи?
Социальных проблем?
То есть, на починку лопнувших канализационных труб.
Для многих это главный вопрос.
Вопрос лопнувших труб относится к зоне инфраструктуры. А жизнь состоит не только из вопроса «В каких условиях существует тело человека?», но и «Зачем он и куда?». И если у человека изъять понимание того, зачем он что-то делает, он превращается в животное, им начинают управлять желания. В основном желания других людей. Кстати, многие животные неплохо живут, но существует проблема плохого хозяина и злого охотника.
А разве вопрос «Зачем?» обязательно должен лежать в плоскости государства?
Если государство не отвечает на вопрос «Зачем мы все вместе тут живем?», каждый начинает отвечать на него сам. А не все люди, по разным причинам, могут ответить на подобный вопрос. Кроме того, ультраструктура для каждого, значительно дороже единой ультраструктуры. Поэтому главный вопрос, на который должен ответить Путин и все, кто считает себя элитой, то есть группой готовой нести ответственность за людей более слабых и менее обеспеченных, это вопрос «Куда мы идем»?
Национальная идея?
И да и нет. Нужно просто сказать: «Ребята, если мы сделаем это, то оправдаем свое существование перед собой и миром». Оправдаем в том смысле, что предложим миру свои правила. Ведь мир, пусть пока и не всегда в открытую, говорит нам: «Вы сидите на 1/8 части суши. Владеете таким-то процентом всех мировых запасов. Люди нуждаются. Человечество едино. А что вы делаете? Вы на каком основании всем этим владеете? Что вы такого даете миру? Вы или эксплуатируйте эффективно то, что у вас есть, и продавайте или дайте нам этим заниматься». Глобализация, единая планета, единое человечество — реально существующая повестка. Не можем сформировать свою – будем жить в этой и придется работать, чтобы не быть в глазах всего человечества похожими на собаку на сене. А сейчас, к сожалению, мир именно так видит нас. На вопрос: «Зачем мы миру?» придется дать ответ Путину или кому-то еще. На все остальные вопросы ответы есть. Он уже научился ремонтировать трубы. Не везде, но практически везде. Все, надо забыть об этом и отдать трубы муниципалитетам. Социальными проблемами заниматься проще всего, потому что ими можно заниматься всю жизнь. Путин дал людям деньги и навыки решения бытовых проблем. Он обеспечил безопасность людей. Впервые, может быть за всю историю России, мы так благополучно живем, это его заслуга. Но будущее по формуле «Завтра – это также как сегодня, плюс стиральная машина,» — это не путинский масштаб. Это не историческое действие. Это не задача на ближайшие 12 лет. Я уверен: сейчас Путина выбрали не трубы ремонтировать, с этим мог бы справиться и кто-то другой, а дать ответ на вопрос: «Мы зачем по улицам ходим с утра до вечера? Почему бы нам не лечь в своих квартирах и не помереть, если все равно смерть придет?» Вот на этот вопрос он должен дать ответ. И это главный вопрос.
Мы одна такая страна без ответа? Есть Франция, Великобритания, США.
У них такой вопрос, как ни странно, тоже существует. И у Франции, которая в свое время предложила всему миру красиво жить. И у Америки, которая сказала, что человек может все, но только у них. И все остальные страны, они обладают своей правдой. Своим сводом правил, которые они готовы предлагать другим. Но почему в те страны приезжают люди? Потому что они разделяют эту правду. Они с ней согласны. Они говорят: «Нам ваша правда нравится больше, чем наша. Поэтому мы приезжаем жить к вам».
А почему правда, которая есть у нас, не принимается другими странами? Взять те же недавние предложения России по международному регулированию интернета, которые многими были восприняты в штыки.
А что мы сделали для появления и развития интернета?
Огромное количество русских трудятся в иностранных IT-компаниях.
А почему вы решили, что они еще наши? Что значит «русские»? Только потому, что они когда-то родились в России? Они уже давно не говорят на нашем языке. А когда человек переходит из одного языка в другой, когда он думает на другом языке, он переходит из одной операционной системы в другую. Разные языки, разная культура. У нас можно сказать: «Ты не прав», на английском это уже будет грубость, сказать можно: «Я с тобой не согласен», а в японском культурном мире даже этого сказать нельзя. Ничего кроме языка и культуры одного человека от другого не отличает. Поэтому наш человек, уезжая туда, становится частью их операционной системы, системы, написанной на их языке под их идеологией. И наши люди развивают их идеологию, а не нашу.
Что касается интернета. После того, как американские военные когда-то создали его для своих нужд, они приняли решение бесплатно раздавать населению компьютерные платы, позволяющие пользоваться интернетом. В Америке сделали все, чтобы интернет разошелся по миру. Это их, кто не знает. А потом выходит Россия и говорит «Вы знаете, а ну-ка давайте-ка вы вот там поправьте». Не думаю, что нас будут слушать.
Но полмира не согласилось с этими предложениями, не только США.
Какая разница? А если полмира завтра не согласится с тем, что Сибирь – это наша территория? И приведет нам исчерпывающие доводы, о которых мы говорили?
А могут не согласиться?
В.Я.: Конечно. И обязательно не согласятся.
Так, и сколько нам осталось?
В.Я.: Нисколько. Они уже здесь. Публично, в силу привычки, мы их критикуем, но сокровенной мечтой многих русских людей уже является достижение стандартов американского потребления. Неудержимо желание подражать им во всем, их стилю жизни. В быту это выражается в том, что их товары самые лучшие, их одежда самая прекрасная, их фильмы самые чудесные, их страна самая продвинутая, всё, что они делают – самое хорошее, а всё наше – барахло. И наши деньги, 500 миллиардов долларов (звучит то как) лежат в их банках. И если ты хочешь учить какой-нибудь язык – начни с английского. Все это означает, что они уже здесь. Посмотрите, какая истерика вокруг закона Магнитского. Кажется, какая разница большинству чиновников въедешь или не въедешь ты в Америку? Ан нет, есть разница, и большая!
Чувствуется искренняя обида в голосе. Как вы вообще относитесь к Америке?
Я своего отношения к Штатам никогда не скрывал – это великая страна. Просто чумовая. По сочетанию своей безрассудности, стремлению к новому, тому масштабу задач, который они перед собой ставят. Они вовремя осознали спад мобильности своего населения, нежелания рисковать и переучивали через коммерческие тренинги страну. Имели смелость отменить золотой стандарт доллара. Когда им не хватало нового пространства для развития они строили небоскребы, создавали интернет и Фейсбук. Они создавали рынки под свои товары. Когда первый Рокфеллер начал производить керосин, он раздавал бесплатно керосиновые фонари, чтобы приучать людей покупать керосин для освещения. И я знаю, что раздавая эти фонари, он хотел не только заработать. Он действительно хотел, чтобы людям было светло. Более того, понимая, что общество дало ему эти деньги, он почти половину немедленно возвращал обществу в виде институтов, которые он лично основал и которые являются сегодня ведущими научными и благотворительными центрами США. У них всегда было ощущение, что нужно выходить в новое пространство, а не делить комнатки, когда не хватает места.
Что такое интернет? Это абсолютно новое пространство, новый рынок, его не было. Всем слабакам офф-лайна они дали возможность стать самыми крутыми. Кем были бы Билл Гейтс, Сергей Брин и все остальные без интернета? Никто не знает. А сегодня это люди, которые рассказывают нам каждый день как обстоят дела. Хотим мы того или нет. Что сделал Цукерберг? В этом интернет-пространстве он создал новое пространство. И все они, между прочим, руководствуются не только стремлением заработать. Они решают задачи касающиеся всего человечества. Американцы – это нация с другой культурой осознания себя, своего достоинства, понимания того, что они владеют правдой. Это великая нация. Вот и все мое отношение. Из этого всего, конечно, не следует, что мы хуже. Но мы реагируем, а они проектируют будущее.
Из ваших уст в прошлом был и негатив по отношению к Штатам. Правда, скорее к их международной политике.
Да, потому что ребята настолько сильны, что чувствуют свои безграничные возможности.
И это неправильно?
Конечно, с точки зрения нашей слабости, это неправильно. Но не стоит забывать, что мы, когда могли, вели себя точно также. Когда ты сильный, ты берешь и присваиваешь себе половину Европы, как это сделал Советский Союз после Великой Отечественной Войны. Это было действие того же калибра, которым мы упрекаем Америку сегодня.
Давайте уйдем ненадолго от политики и перейдем к Твиттеру. Сейчас я вас буду цитировать. По поводу того, что в ресторане «платит всегда один». Василий Якеменко считает, что делить счет в ресторане – это позор.
Позор!
А если два студента, и у каждого по 100 рублей в кармане?
Не нужно идти в ресторан. Вообще, принцип очень простой: ресторан и кафе – это место, куда ты идешь с людьми, которые по каким-то причинам тебе интересны и дороги. Чего ходить с теми, кто тебе не интересен или не дорог? Если для тебя это мероприятие важно или люди настолько близки, что ты с ними куда-то идешь – будь готов платить. Люби платить – это нормально. Там же был еще один твит…
Про секс.
Да, с ним то же самое. Если ты ее любишь и у тебя все в порядке – зачем тебе средство предохранения? Если ты ее не любишь и не доверяешь, зачем ты вообще с ней сексом занимаешься?
Нежелательная беременность?
То есть мы предполагаем, что они не хотят иметь больше детей? Или вообще детей?
Пока у них нет возможности.
Возможность есть всегда.
А если каждый живет с мамой и папой, зарабатывают по 20 тысяч рублей?
Вы знаете, когда мы с моей женой поженились и у нас родился ребенок, мы жили с мамой и с папой.
Разве для ребенка не нужно создать лучшие условия?
Ребенок должен быть обеспечен едой, одеждой и верой в то, что он лучший. Растет человек, который чувствует себя непобедимым, всемогущим и бессмертным. И единственное, что должны сделать родители до 10 лет, пока он складывается как личность, сохранить в нем это представление и вырастить победителя.
Подождите, я все-таки про условия. Жить с родителями впятером в двухкомнатной квартире? Это как минимум неудобно.
Многое в жизни неудобно. Часто серьезные и больше задачи не решаются без неудобств. Современная цивилизация кричит о том, что неудобства нужно любой ценой избегать. Может быть, но это не главное.
Но если их можно избежать?
Не производя ребенка. Не развиваясь. Хороший способ избежать неудобств – избежать развития, избежать риска и ответственности. Превратиться в овощ и тогда у вас не будет никаких неудобств. Не будет трудных задач, не нужно будет читать книги, не нужно будет убеждать других людей. Не нужно иметь детей. Это часть «философии». Часть «философии» людей, которые ничего не хотят делать.
Необязательно ждать своей квартиры, необязательно ждать каких-то условий?
Конечно. Это же отговорка. Все родители моего поколения не имели квартир. Мы – поколение, рожденное в съемных квартирах. Чаще всего – в коммуналках. Я не говорю, что это хорошо, я говорю: это – не проблема. Когда человек говорит: «Мне для того, чтобы иметь ребенка, нужна квартира, зарплата и прочее», он говорит: «Я не хочу иметь ребенка».
Почему сегодня так говорят?
Потому что раньше ты, твоя семья и твоя жена – это был целый мир. У многих был девиз и герб. У вас было дело. Лавка или фабрика. У вас была ваша земля. У вас был ваш дом. Вы что-то ценили в прошлом. В том числе своих предков – вы их знали. У вас было представление о том, каким будет мир после вас. И ребенок наследовал это все, создавал у вас представление о том, что все не зря. А поскольку сейчас вам нечего передать, у вас нет ни дела, ни земли, ни дома, ни прошлого, ни будущего, то и ребенок не пойми для чего нужен. А раз мы точно собрались помирать навсегда, значит все все равно, а тогда надо с максимальным удовольствием пожить. Поэтому любая неприятность запрещена. Посмотрите, как реагируют теперь на снегопады в Москве. Сначала делают вид, что их снегопад не касается, выезжают на улицы на машинах, потом стоят в 4-х часовой пробке. Если им сказать, что надо иногда уметь корректировать планы, возмущение будет невероятным.
Я думаю, что этот распад представлений о себе, о том, что правильно и неправильно, очень будет заметен, если сейчас у русского человека спросить: «Кто мы?», «Что сейчас значит Родина?», «Зачем мы миру?». Большинство просто не ответит. А это означает, что никаких нас нет. И России никакой нет, потому что Россия – это ответ на вопрос «Мы кто?» и «Зачем?».
Давайте поговорим про ваше дело. Кафе «Ешь Пирог», которому уже более полугода.
Я считаю, что проблемы в нашей стране происходит от растерянности людей, от непонимания ими, кто они и зачем. Люди не имеют представления о себе, своей роли. Большинство не являются профессионалами своего дела. А оттого нет возможности получать деньги, а не выпрашивать. А без своего дела нет достоинства. С моей точки зрения, достоинство раньше часто возникало от умения, мастерства в чем-то. То, что ты умел лучше других, позволяло тебе создать свой бизнес, свое дело или, по крайней мере, сделать так, чтобы люди приходили к тебе и нуждались в тебе. И от того возникало достоинство – ты начинал принадлежать себе. Сегодня у большинства людей нет достоинства, и они себе не принадлежат. Люди в России всё время ждут, что решит Путин. Оппозиция ждет, что он прислушается к тому, что она говорит. Отъезжающие ученые – что он остановит их, даст им денег. Рабочие – что повысят зарплату. Чиновники – что их повысят. Губернаторы – что они будут так удачно все делать на выборах, что их не уволят. И всем страшно потерять то, что у них есть. Сто сорок миллионов человек (за небольшим исключением) ждут, пока Владимир Владимирович что-нибудь сделает. С моей точки зрения, эта ситуация катастрофична. Просто потому, что Путин не сможет работать и принимать решения за 140 миллионов человек. И я решил, что буду одним из тех, кто ничего от страны не ждет. Я освою независимое ни от кого дело и буду мастером. Дело позволит мне помогать другим людям – обеспечивать себя и содержать страну. То есть, для меня владение этой пирожковой, а потом, возможно, сетью – воплощение представления о главной задаче поколения – научиться содержать свою страну. А сегодня страна содержит нас. Потому что когда вы получаете контракт от государства, или вы учитель в школе, или вы какой-то очень продвинутый предприниматель, который выбил кредит, или главный редактор независимой радиостанции, вас все равно финансирует государство. А кто платит, тот имеет право требовать. А я больше не хочу, чтобы с меня кто-то требовал. Мне 40 лет, я хочу сам с себя требовать. Вот что такое пирожковая.
То есть, будете развивать?
Она будет постепенно развиваться в соответствии с вопросами экономической целесообразности и нужности людям. Ведь сегодня людям не нужны пироги. В современном мире человеку нужно, чтобы пирог был не только пирог, а чтобы ты мог самореализоваться за счет пирога, сфотографировать его, например, и выложить в Инстаграм. Ты покупаешь впечатление и принадлежность себя к чему-то большему, чем ты. Не пирог, не машину, не одежду. На данном этапе мне нужно ответить на вопрос, как сделать так, чтобы человек, покупая пирог, покупал нечто большее.
Сейчас пирогами будете заниматься? И все?
И читать.
А что, кстати, людям можно почитать? Что впечатлило в последнее время?
Эрик Берн – «Люди, которые играют в игры». И очень понравилась книга Мортимера Адлера – «Как читать книги». Эти две книги за последнее время, наверное, произвели на меня самое большое впечатление из всего того, что я прочитал. Потому что они обе о том, что другая жизнь возможна. Видно, что писали люди, которые хотели, чтобы мир был добрее и лучше. Которые очень много сделали, чтобы было так.
– Опубликовано 25 декабря 2012 года
полностью: http://entrevue.ru/p...2/12/yakemenko/
Сообщение отредактировал gaws1: 12 января 2013 - 11:48
